Алексей Фирсов - Лаки-бессмертный. 9 книг

Удивительное дело, на свалке собирали металл и сдавали его за деньги перекупщикам, что приезжали раз в неделю на раздолбанных, ржавых колесных машинах к краю свалки.

Лаки вспомнился Рамуш, покрытый слоем ржавого металла и никому не нужный.

Он рассказал своим новым друзьям про изобилие металла на Рамуше когда вечером они сидели в хибаре, возле печки, смотрели на пламя и пили чай из мятых кружек.

— Дело в том, что каждая планета мир сам по себе и перевозки межпланетные дороги. — Объяснил Форман. — Что-то очень ценное и компактное можно возить туда-сюда, но не горы ржавого железа!

— Деньги платят за что-то редкое. — Поддержал друга Кастор, добавляя в свою кружку из бутылки дешевый, вонючий бренди. — То чего много-стоит гроши. То, чего мало-стоит дорого! Таковы законы экономики!

— Кому нужны здесь эти железки?

— У веритов есть кузни, и даже примитивные горны годятся, чтобы переплавить или перековать железо.

Оба скавенжера когда-то имели приличную работу, семьи и жилье в жилой зоне Рилона. Когда галактике потребовались кристаллы вестерита- редкого минерала, для блоков фокусировки двигателей Кирстона, цивилизация появилась на Рилоне.

Шахты, города, заводы, космопорт все возникло как по мановению руки.

Корпорация Нулана получила эксклюзивные права на добычу вестерита и вложила огромные средства в планету. До начала разработок минерала на Рилоне жили только потомки переселенцев с Терры-вериты, сторонники "чистой жизни". Вериты жили маленькими общинами, вручную обрабатывали землю и с того кормились. Электричество и все виды энергии вериты признают греховными, одеваются в одежду, изготовленную своими руками. Работать на корпорацию они не пожелали, и пришлось завозить на планету наемных сотрудников. Инженеры и менеджеры могли привезти с собой семьи. Получив контракт на Рилон, можно было считать, что твоя жизнь удалась.

— Там, на юге, прекрасные чистые озера! По берегам быстро выстроили поселки, оснащенные всем для нормальной, цивилизованной жизни. Там мы и жили….В отпуск летали семьями на Терру. Заказывали по каталогам любые товары. Никто не думал о плохом.

Форман добавил из чайника в кружку горячей воды, закутался в драное одеяло и продолжил:

— Умники в корпорации разработали синтезатор кристаллов и этим убили промышленность по добыче и огранке вестерита. В синтезаторе можно вырастить кристаллы любого размера, с готовой огранкой. Бизнес всегда стремиться к снижению издержек. Для корпорации было дешевле закрыть все производства на Рилоне и так она и поступила. Все закрыть и всех уволить- самое простое решение.

— Хочешь посмотреть на кристаллы вестерита?

— А можно?

— Нет проблем!

Кастор снял с полки металлическую коробку и протянул Лаки.

— Тяжелая…

— Экранирована от всяких излучений.

В мягких гнездах, как в медовых сотах плотно стояли граненые черные камни, каждый не больше ногтя с мизинца.

— Прихватил со склада на память. Когда-то эта коробка стоила целое состояние, а теперь это- бесполезный хлам.

Лаки быстро пересчитал кристаллы. Десять на десять- ровно сто. Состояние? И не подумаешь с первого взгляда!

— А что такое состояние?

— Это когда у тебя много стандартов, и ты можешь сидеть в поместье у моря, пить вино и ни черта ни делать!

— Чтобы рабы работали?

Форман и Кастор переглянулись. Они, конечно, сразу разглядели тату на груди мальчика и знали, откуда он прибыл. Не понимали только, как он выжил при перелете.

— Рабы есть не везде.

— Это хорошо. — Подумав, ответил Лаки. — Быть рабом больно и обидно.

Он вынул кристалл и посмотрел, прищурясь через него на пламя в печке.

— Он просвечивается!

— Так и должно быть.

— А вдруг они опять будут в цене?

Форман засмеялся.

— Вдруг бывает только детская неожиданность! К прошлому не вернуться, увы! Каменный век кончился не, потому что кончились камни.

— А что такое каменный век?

Кастор пустился в долгий рассказ про каменный век и древних людей.

Мальчик трогал пальцами кристаллы и думал о чем-то, о своем.

— Почему же вы не улетели отсюда? — спросил Лаки.

Форман потупился. Такое, не далекое прошлое, вспоминать не хотелось.

— Кто имел сбережения — тот улетел, а потом закрыли космопорт и Рилон превратился для оставшихся в ловушку. Наши семьи улетели последним транспортом, а мы остались.

— Вы скучаете по ним?

— А ты как думаешь?

Лаки вздохнул.

— Я скучаю по Леме, но она умерла, а Жаклин она строгая….Но и по ней я тоже скучаю…

Вы жили в настоящих домах?

— Да.

— Как господа?

Форман криво улыбнулся.

— Почти….

— А почему же тогда ушли?

— Были обстоятельства… законсервировали электростанцию и в домах не стало воды и энергии. Кто-то попытался жить как вериты- разбив огороды возле домов, но мало у кого получилось. Рабочие с шахт и комбинатов сколотили банды и начали терроризировать поселки. Пришлось бежать. Мы с Кастором несколько лет скитались по фермам веритов, нанимались работниками за еду и одежду. Батраков нанимать у этих святош не является грехом! Вдруг мы узнали, что космопорт опять работает и корпорация вернулась на Рилон. Мы тоже попытались вернуться, только нас не подпустили даже к ограде. Силовые поля, проволока под током и охранники с лазганами. В новый город дороги нам нет. Вот мы и поселились здесь, на свалке.

— На задворки цивилизации. — поддакнул Кастор.

— А что там, в новом городе? — спросил Лаки.

Сам город он не видел, только ночью, если подняться на самые высокие горы мусора, можно было увидеть на западе зарево огней.

— Кто знает? Судя по мусору- обычная жизнь и даже дети там есть.

Ветер свистел в щелях, выдувая тепло, но у печки было уютно и спокойно.

— Однажды я улечу отсюда. — Сказал Лаки.

— Куда? На Рамуш?

— Сначала туда, потом отправлюсь странствовать по галактике.

Форман засмеялся.

— Планы у тебя как у сына миллионера!

Лаки привык к жизни на задворках, привык к резким запахам и вони. Иногда он вспоминал купания в теплом озере Джамиль, и эти моменты казались тоже сном. Главное что его никто не обижал. Форман и Кастор заботились о нем как о родном сыне. Приносили что-то вкусное, а однажды даже купили у скупщика металла микроприемник.

Его надо было вставить в ухо, и он заряжался от человеческого тепла. Приемник ловил передачи из города: музыку, новости, которые Лаки мало понимал. Музыка же стала ошеломляющим открытием. Женщины и мужчины пели о любви, о странствиях и приключениях, о борьбе и о героях иных времен. Старый, потертый приемник был настоящим чудом. Лаки с ним не расставался ни днем, ни ночью.

К концу лета он обзавелся на свалке и одеждой и обувью, даже что-то на зиму нашлось.