Екатерина Гордеева - Мой Сергей. История любви

Сергей жил на окраине Москвы, в доме возле Москвы-реки, а на берегу был пляж, куда многие приезжали купаться. Сергей очень любил море, любил плавать и терпеть не мог ходить в походы. Еще он обожал игровые виды спорта — теннис, футбол, хоккей — и, как большинство мальчишек, просто с ума сходил от солдатиков. Его мать рассказывала мне, что он мог просидеть, играя с ними, несколько часов подряд.

Я видела отца Сергея только два раза до его кончины в 1990 году. Это был человек крупного сложения, тихий и очень спокойный — характером Сергей пошел в отца. Михаил Кондратьевич с трудом помещался в своей маленькой машине, поэтому первым делом, заработав приличные деньги, Сергей купил отцу другой автомобиль.

Они жили вчетвером: родители, Сергей и его сестра Наташа — в трехкомнатной квартире с малюсенькой кухней. Наташа на семь лет старше Сергея и очень на него похожа — те же глаза, рот и такая же скромная. Она была ему самым близким человеком. Родители работали, а сестра заменяла Сергею мать, и они любили оставаться вместе. Наталья умела справляться с трудностями, а это качество характера Сергей очень ценил в людях: нельзя показывать, что тебе больно. Наталья всегда была очень мужественным человеком. Однажды Сережа рассказал мне о случае из их детства. Когда ему было лет пять или шесть, он нечаянно прищемил сестре палец дверью. Наталья бросилась в ванну остановить кровь и быстро закрыла за собой дверь — не хотела, чтобы маленький брат все это видел и испугался. Рана была очень серьезной — у нее даже остался шрам, — но Наталья не расплакалась и показала Сергею палец, только когда все зажило. И много лет спустя Сергей не переставал удивляться твердости ее духа. Впрочем, жизнь сложилась у Наташи нелегко, и твердость духа ей очень понадобилась. Наталья недолго побыла замужем, родила дочь, Светлану, но брак распался. В восьмидесятых годах разводы случались очень часто, среди прочего потому, что начинались проблемы с жильем. Купить квартиру было невозможно. Приходилось идти к официальным властям, объяснять, что ты, например, вышла замуж и живешь с родителями, что твой муж тоже живет с родителями и вы нуждаетесь в собственном уголке. После этого надо было ждать, пока вам дадут государственную квартиру. Вас ставили на очередь, но никто не знал, сколько времени пройдет, прежде чем вы сможете поселиться в собственной квартире. А пока вы жили с одними родителями или с другими и были лишены возможности вести себя так, как считаете правильным. Возникали стрессовые ситуации, которые в конце концов и приводили к разрыву. У Натальи все произошло именно так.

Захаров замечательно тренировал начинающие пары. Приехав из Свердловска, города, где воспитали немало хороших фигуристов, он и сам выступал в парном катании, а потому знал, как лучше и легче всего научить своих подопечных выполнять необходимые элементы. В России есть такая поговорка: Зачем заново изобретать колесо?» Мне кажется, это одна из проблем, с которыми сталкиваются спортивные пары в Соединенных Штатах и Канаде: пытаются выучить все элементы по-своему, словно они выполняются в первый раз.

Обычно Захаров — человек спокойный — вначале терпеливо, ровно и невозмутимо объяснял, что мы должны были сделать. Только потом начинал раздражаться. У него были голубые глаза и смуглая кожа, летом он здорово загорал. Невысокого роста, но сильный и крепкий человек. Я прекрасно помню его руки. Он с легкостью поднимал меня в воздух, чтобы показать Сергею, как нужно правильно делать поддержки; Сергею, тогда еще подростку, они давались с трудом. Захаров заставлял его тренироваться с тяжелым железным стулом, потому что держать стул очень неудобно как и человека.

Когда одиночник начинает заниматься парным катанием, ему приходится отрабатывать все, чему он научился, заново, Например, даже такая простая штука, как дорожка шагов, здесь выглядит иначе: ведь теперь у тебя есть партнер и нужно стремиться к тому, чтобы твое тело двигалось одновременно с его телом. Мы в течение целой недели по два часа в день тренировали дорожку на льду. Бедный Сергей, его ноги были настолько длиннее моих, что ему никак не удавалось сделать полный шаг!

Нам пришлось заново разбирать технику исполнения вращений, потому что теперь мы должны были обращать внимание на синхронность, чтобы все наши линии» совпадали. Тодес — очень трудный элемент. Оба партнера должны правильно напрягать руки. Сначала я слишком сильно отклонялась назад, потом Сергей. В результате, не успев начал вращение, мы оказывались на льду. Когда мы работали над этим элементом, у меня на теле не было живого места, а ведь он кажется таким простым, если делать его правильно. Однако эта простота лишь кажущаяся. Мышцы живота партнерши должны быть постоянно напряжены.

А еще мы бесконечно занимались прыжками. Когда катаешься одна, можешь прыгать в любой момент — нужно только подготовиться. А с партнером это следует делать вместе, именно сейчас, и никого не интересует, готова ты или нет. Поддержки, как и любые другие движения, зависят от техники их исполнения, в каждой нужно по-своему держать руки. После тренировок у меня невыносимо болели кисти, и, чтобы их укрепить, я поднимала штангу, к которой на веревке подвешивали какой-нибудь груз. А Сергею приходилось разучивать особые шаги, чтобы не споткнуться и не упасть, когда он держит меня на руках. Захаров объяснял все, что нам следовало знать.

Я не боялась поддержек и всегда чувствовала себя в безопасности, когда Сергей меня поднимал. А вот выбросов я боялась панически. Во время выброса партнерша прыгает в тот самый момент, когда партнер кидает ее, словно тряпичную куклу, схватив за руку и талию. Мы с Сергеем часто выполняли тройной сальхов и двойной аксель. Во время броска партнерша в этом случае летит дальше, чем если бы она прыгала сама. Мы тренировались на толстых матах в зале, а когда у нас начинало хорошо получаться, переходили на лед. Захаров говорил что-нибудь вроде: Сегодня будем отрабатывать спирали, поддержки, вращения, а потом выбросы». Стоило ему произнести это слово, и я всю тренировку думала только о том, что меня ждет в самом конце.

Я постоянно падала, когда училась приземляться. Недостаточно быстро вращалась, слишком поздно разводила в стороны руки или не сгибала правую ногу, а левую не успевала вытянуть как полагается. Когда тебя подбрасывают в воздух, очень трудно определить, где находится лед. Я падала, падала и падала. И тогда Сергей шептал:

— По-моему, тебе следует сходить перешнуровать ботинки.

Он так делал, если уставал: говорил, что у него что-то случилось с ботинками.

— Пойди посиди немного, — советовал он мне, — я больше не могу тебя бросать.